Встреча с схиархимандритом Гавриилом (Бунге)

Три года тому назад отец Гавриил присоединился к православной церкви. До этого он был католиком. И, с тех пор, старается ежегодно бывать в Москве, где у него много друзей, где всегда его тепло встречают. Несколько книг отца Гавриила переведены на русский язык. Четыре книги отца Гавриила переведены на русский язык. Это, прежде всего, самая знаменитая, наверное, книга отца Гавриила «Скудельные сосуды» по практике личной молитвы по творению святых отцов. Это несколько книг по творениям Евагрия Понтийского «Вино дракона» и «Хлеб ангельский», «Акедия» - учение об унынии Евагрия Понтийского. И, замечательная книга, которая называется «Другой утешитель» - об иконе Троицы преподобного Андрея Рублева. Тема нашей сегодняшней встречи заявлена, как «Как может молиться современный человек». Отец Гавриил расскажет свое видение молитвы, потому что для него молитва, это, прежде всего, не какие-то научные изыскания, а, прежде всего, как бы, это его жизнь, весь опыт его жизни, как бы, был посвящен молитве. Поэтому он будет делиться личным опытом. Поэтому, если у вас будут какие-то вопросы, он с радостью на них ответит. Я хотел бы, только, вас попросить, чтобы среди ваших вопросов не было вопросов: «Почему отец Гавриил принял православие?», «Почему он принял православие в русской церкви?». И, тому подобное. Он много раз говорил об этом в своих интервью, поэтому, как бы, любые другие вопросы, но давайте, вот эти вот оставим в стороне. Спасибо большое.
Некоторые из вас, наверняка, говорят по-французски, поэтому, если будут что-то непонятно или плохо слышно, пожалуйста, не стесняйтесь, говорите, отец Гавриил будет говорить погромче.
- меня попросили говорить сегодня о молитве. Безусловно, наверное, это тема самая важная в жизни христианина. Потому что, если мы внимательно изучаем творения святых отцов, то, без сомнения, очень скоро заметим, что сам по себе человек, как личность, это, прежде всего, есть – акт молитвы. Я обязательно вернусь к этому более подробно. Как все в нашей жизни, молитва – это такой процесс, который претерпевает различные изменения в жизни. Возрастает, изменяется, эволюционирует. Мне хотелось бы, прежде всего, сказать о нескольких этапах духовной жизни, о некоторых состояниях духовной жизни. Я буду, прежде всего, отталкиваться от учения Евагрия Понтийского. Потому что я лучше всего знаю именно его творения. И, именно Евагрий Понтийский, первый из отцов-пустынников, кто постарался синтезировать учение о молитве святых отцов и записал свое видение молитвы, учение о молитве. Вы, наверное, знаете, что Евагрий был учеником-последователем Макария великого. И, Макарий был последователем Антония великого. Таким образом, мы можем говорить, что Евагрий – это уже третье поколение монашества, которое в себе аккумулировало весь тот опыт, который был накоплен предыдущими поколениями. И, благодаря своему блестящему образованию философскому, богословскому, он смог представить учение о молитве на должном уровне, синтезировав его и изложив его доступным и понятным образом. Евагрий был учеником-последователем Василия великого, Григория Богослова, и, как я уже сказал, Макария великого. И в его творениях, в его трудах, мы находим, с одной стороны, отпечаток подакийского богословия, с другой стороны – опыт отцов-пустынников. Если постараться объяснить очень просто, по-школьному, то Евагрий сводит христианство к практике, к богословию, к исполнению заповедей евангелиевских. И, физическое состояние поклонения – это есть и поклонение Богу через поклонение, восхищение творением божьем на земле. И, третье состояние, это понимание Бога. Сразу же принятие Бога, видим Бога таким, какой он есть, как мы сегодня называем это словом «мистицизм». На современном языке мы могли бы говорить о трех различных возрастах. Потому что, в жизни духовной, как и в жизни обычной, физической, человеческой, мы растем и проживаем разные фазы, разные возрасты. Человек возрастает постепенно. Но, в отличие от жизни физической, в жизни духовной все не происходит обязательно автоматически. То есть, за детством не следует юность. То есть, очень многие люди остаются на этапе практики исполнения евангельские законы, живя этим. Мы можем назвать это, как бы, это детством или юностью. И, цель этого этапа, этого возраста духовной жизни, достичь, при помощи благодати божьей, чистоты сердца. И, это очень важный этап духовной жизни, потому что невозможно достичь никаких других состояний, невозможно познать Бога, невозможно благодарить Бога, невозможно поклоняться Богу не имея чистого сердца. И, вот благодаря благодати божьей, с помощью божьей, человек может достичь чистоты сердца, вот, которая, да, на философском языке именуется термином «апатия». А, следующим этапом будет, вот такой, как бы, милосердие и гостеприимство в своем сердце по отношению к Богу. Освобождение от страстей - это, есть, конечно же, с одной стороны, как следствие практики молитвы, практики чистого сердца. Но, в то же время, как бы, есть начало милосердия христианства, любви, которая - есть наивысшая христианская добродетель. И, это милосердие божие. Это и есть, как бы, дверь, которая, как бы, открывается нам к познанию Бога. К восхищению Бога. Но, к следующему этапу духовной жизни, к мудрости, к зрелому возрасту человек не перешагивает автоматически, это не происходит в обязательном порядке, так же, как это происходит в жизни физической. Потому что, для того, что бы человек смог познать Бога, необходимо, чтобы Господь ему в этом открылся. Господь, как личность, свободен в своих действиях. И, Господь открывается человеку только в том случае, когда Бог считает, что человек достоин этого откровения. Может быть, конечно, это покажется вам чем-то абстрактным, и вы не согласитесь. Ваши вопросы я пойму, увижу, что, может быть, вы думает немножко иначе. Мне кажется, что в жизни духовной очень важно видеть и знать дорогу, путь. Не нужно думать, что в своей жизни духовной можно вполне, как бы, оставаться на таком этапе, что, просто, как бы, читать молитвы, читать псалмы, и этого будет достаточно. И, этим трем этапам, трем возрастам. Им, как бы, соответствуют три разновидности молитвы, три разных, как бы, состояния молитвы. На первом этапе человек молится обычными молитвами, читает псалтырь, и, конечно же, это прекрасно и замечательно. Но, когда он призван подняться выше, когда он открывается творениям божьим. Когда он начинает познавать Бога, и, его молитва, которая до этого момента была лишь просто молитвой прошения. И, его молитва становится молитвой благодарения, молитвой, как бы восхищения Богу, человек благодарит Бога за все, что он сделал. И, на вершине этого восхождения, восхождения духовного, происходит, совершенно, что-то необычное, очень таинственное. Происходит то, о чем невозможно говорить какими-то такими словами и схемами. И Евагрий этого не делает, как раз. Он говорит библейскими сюжетами, библейскими картинами, образами. Этот язык, очень, такой, символический, который необходимо дешифровать, для того, чтобы его понять. И, даже если у вас получится дешифровать этот язык символов, на котором говорит Евагрий, на самом-то деле, дешифровав его, вы сможете понять только в том случае, если вы сами прошли этот путь, опытно. И, Евагрий называет эту ступень разговором с Богом, диалогом с Богом, без каких-либо, без посредников, тое есть прямой диалог. Что значат, без посредников? Кто же эти посредники? Это, вот, как бы, творения, которые говорят о Боге, но не есть сам Бог. Это, как бы, наши идеи, которые мы, как бы, видим, выдаем, как бы, за реальность некую, того, что происходит. Это наше, как бы, видение Бога, наше понимание Бога, но, на самом деле, это не есть сам Бог. И, после этого, как бы, происходит, совершенно, как бы, некоторая такая тайна, совершенно неописуемая человеческим языком. Потому что это – исключительно инициатива и желание Бога. То, что Евагрий называет «наивысшая ступень» - это видение Бога, явление Бога, посещение Богом человека. Как бы, это высшая ступень развития, это когда Господь, как личность, открывает себя человеку и являет себя человеку, и пускает, как бы, человека, увидеть себя таким, какой он есть. Мне хотелось бы здесь немножко остановиться. И, состояние человека в этом видение Бога, то, что могли бы человеческим языком сказать, что, как бы, в некотором, как бы, не то, чтобы в беспамятстве, но не совсем, как бы, адекватном состоянии, находится, как бы, в состоянии сна некотором. Когда мы спим, мы не знаем, что мы спим. Человек находится в таком состоянии, в котором он не донца отдает себе отчет, что он с одной стороны здесь, с другой стороны, как бы, не здесь. Он не может объяснить, что же происходило на самом деле. Это, конечно же, не экстаз. Нет, это не то, чтобы когда человек покидает свое обычное состояние, теряет сознание, нет, это совсем нечто другое. Мне хотелось бы закончить свое выступление словами кюре из Арса, может быть, не все знают этого человека, этого святого. Это французский священник девятнадцатого века, католический святой девятнадцатого века. Однажды он, в своем храме, в своем приходе, где он служил, он встретил старого человека, крестьянина, который сидел на лавке в храме и ничего не делал. Нет, он даже не перебирал четки. И кюре из Арса его спросил: «А что тут делаешь?». И, крестьянин ответил священнику: «Я смотрю на него, а он смотрит на меня». Вот и все. Это – самая настоящая тайна. Спасибо большое. Вам слово, если вы что-то хотите спросить, сказать.
Вот, как бы, теперь вопросы.
«Скажите, пожалуйста, можно ли молиться не каноническими, а собственными молитвами? Почему все молитвословы настаивают на канонических текстах?».
- молитвы, которые находятся в молитвословах, которыми нам предлагает молиться в обычной жизни – это и есть, как бы, некая школа молитвы, на самом деле. Конечно же, в начале они не существовали, эти молитвословы. И, у первых монахов была особая манера молиться, совсем не похожая на нашу. И, эта манера, этот опыт, к сожалению, был утерян. Принципы манеры молитвы первых монахов были таковы: они читали псалтырь, и, после каждого прочитанного псалма, они вставали, воздевали руки к небу и молились в безмолвии. И, знаете, я много раз встречался с людьми, которые попытались восстановить, но, не то, чтобы восстановить, а пытались молиться точно так же – читать псалтырь и после каждого псалма вставать, воздевать руки и молиться, они, просто, чувствовали себя потерянными, потому что они не знали, что сказать. Потому что, на самом-то деле оказывается, что достаточно, как бы, легко, и, это тебе во многом помогает концентрироваться на словах молитвы, когда ты читаешь псалмы, видя перед собой текст, когда ты повторяешь эти слова. На самом деле, как только ты встаешь, у тебя, словно отпадают костыли, на которые ты опираешься, и ты чувствуешь себя совершенно потерянным, потому что не знаешь, что же тебе сказать самому. И, поэтому, молитвословы, в которых, как бы, находятся, как мы их называем, канонические молитвы, которые нам предлагают молиться, это есть для нас некая помощь, для того, чтобы научиться молитве. Для того, чтобы, как бы, сконцентрироваться, как бы, на обращении к Богу. Потому что, просто читать псалтырь – это не есть еще молитва. Псалтырь – это священное писание, это, как бы, путь к молитве. Необходимо научиться читать псалтырь по-христиански. И, молитвословы помогают человеку научиться, именно , христианкой молитве. Христианская молитва, она, как бы, очень христоцентрична. Потому что, как бы, просто чтение псалтыря, который, как бы, является книгой Ветхо-заветной, и, конечно же, ведет к молитве. Вот, канонические молитвы являются для нас той самой школой, которая учит нас молиться, как христианин. И, после того, как, мы научимся молиться по-христиански, благодаря молитвословам, благодаря тем молитвам, которые нам предлагаются, в качестве, как бы, вот, помощи в молитве, после этого, мы, как бы, сможем уже совсем иначе читать псалтырь. Прочитывая псалмы, выбрать строчку, увидеть ту строчку, которая, как бы, вот, у нас трансформируется, в наши собственные слова, которые станут для нас такой вот, как бы, ступенью, от которой мы, как бы, оттолкнемся и отправимся в нашей молитве.
Вопрос:
«Как правильно перейти к молитвенной практике, если есть опыт медитаций, но нет опыта церковной жизни?».
- Я не достаточно хорошо знаю реалии русской жизни, для того, чтобы понимать, насколько восточный опыт медитаций вошел в практику молитвы жизни отдельных людей. Насколько серьезно, когда вы говорите о восточных медитациях, насколько серьезно вы понимаете, что это такое. Или же, это просто. Но, конечно же, нужно сказать, что медитация – это, конечно же, совсем другое, чем молитва. Медитация, так е, как и молитва – это есть выражение твоей веры. Да, вот, именно, даже поэтому и названия разные. Буддист медитирует. Христианин молится. Христианин на всех этапах своей молитвы отдает себе отчет и понимает, что он перед кем-то. В то время, как в восточных религиях, в которых, вообщем-то, есть такие религии, такие безличностные, и Бог такой, совершенно существо безличностное, и человек, в конечном итоге, находится один, предоставлен сам себе, и находится на едине сам с собой. Человек, как бы, познает самого себя, чтобы понять свое отношение к Абсолюту. У христианина совсем другое. И человек, христианин, как бы, желает, ищет, разговора, диалога, без каких-либо посредников с высшим Абсолютом, с высшей Личностью, со Христом, с Богом. Для того, у кого был опыт медитации и жизни, как бы, такой духовностью восточных религий, я полагаю, что нужно не перейти в другое состояние к молитве, а опуститься на самую землю, начать с самого малого, с самого простого. Взять в руки обычный молитвослов и начать читать самые простые, самые обычные молитвы. Для того, чтобы , просто напросто, отдавать себе отчет. И, понять, что ты – всего лишь грешник. И, для твоего спасения необходимо единственное – это милосердие божье, и ты не можешь спасти себя сам.
Вопрос:
«Добрый вечер, отец Гавриил. Я хотел бы, если можно, уточнить тему сегодняшней встречи, задать такой вопрос. Когда мы ставим вопрос так: «Может ли еще молиться современный человек?», - предполагается, что для современного человека молитва является чем-то не свойственным, не сродным, очень трудным. А, по вашему мнению, что именно, в психологическом портрете современного человека является наиболее трудным, вот, для молитвенной жизни? с чем, прежде всего, современному человеку надо бороться? И что, именно, надо побеждать в себе, для того, чтобы молитвенная жизнь стала, ну, более нормальной, естественной? «
- Я считаю, что, то, что современному человеку мешает молиться, на мой взгляд, это то, что современный человек никогда не бывает один. Он все время окружен кем-то, он все время окружен шумом, он все время окружен другими людьми. Но, прошу меня понять правильно, что я говорю как, я – отшельник, я живу один. Поэтому – это мой. И, в постоянном шуме, который не прекращается, вы никогда не сможете молиться. Когда телевизор, интернет, мобильные телефоны у вас работают круглосуточно, постоянно, и, никогда не останавливается ваше общение с ними, вы не сможете молиться. У меня был такой опыт, когда я у себя в скиту установил телефон. Я установил, первоначально, телефон в моей келье, ну, это такой большой аппарат с факсом и автоответчиком. На самом деле, он не звонил постоянно, он был достаточно молчаливым телефоном, но, вы знаете, на нем есть такая маленькая зеленая лампочка, которая постоянно горит. И, однажды, я получил письмо от одной монахини, от одной затворницы, которую я никогда в жизни не видел. Просто, она написала мне открытку о том, что, к сожалению, она не обрела того, что искала в одинокой жизни, в затворничестве. Это была достойная христианка. Она была врачом в своей обычной жизни, затем она поступила в монастырь, какой-то очень-очень строгий. И, затем, через какое-то время пребывания в этом монастыре, она удалилась для отшельничества. И, я, со страхом сказал: «Господи, наверное, я должен признаться в том же самом». Я схватил этот аппарат двумя руками и выбросил его. Затем, я его, конечно же, в другое место, в другой домик, в другой домик.
Нужно сказать, что отец Гавриил живет один, в скиту. Это, как бы, такой, небольшой скит, в котором есть три домика. В одном живет он сам, в другом жил его собрат, который уже умер, и третий – это, как бы, кухня, куда он приходит только для того, чтобы поесть, и, там же, находится телефон.
- и, с тех пор, я его не вижу и не слышу, этот телефон. Я вернулся, после того, как его выбросил, назад, сел на стуле в своей келье, взял в руки свои четки, и после этого, Слава Богу, этого огонька не было. Я, наконец-то, почувствовал, что я один в келье. Потому что, я все время чувствовал, что есть кто-то, какой-то шпион, который находился рядом со мной. Мир, поставил, как бы, ногу, между дверью и моей кельей. Как бы, засунул ногу, и дверь открылась. Вот, наверное, вы поняли, что я хотел сказать. Необходимо все выключить. Необходимо остаться одному, встать перед иконами, посмотреть в красный угол, и, читать молитвы. А , еще лучше, читать молитвы вслух. И, если не получается, нужно еще громче кричать. И, вы поймете, что это работает.
Вопрос:
«Скажите, пожалуйста, почему одна молитва может быть услышана, а другая – нет?».
- ну, во-первых, почему Бог слышит одни молитвы, и, как нам кажется, не слышит другие? Потому что Господь не для того, чтобы исполнять наши капризы. Евагрий говорит: «Не проси никогда, чтобы исполнилась твоя воля». «Я просил так часто, - говорил Евагрий, - и, когда исполнялось, наконец-то, то, о чем я просил, на самом деле, это было совсем не то, что я ждал». Потому, что Бог всегда хочет для тебя благо, но, ты не всегда хочешь благо для себя, и, как правило, хочешь совсем другого. И, поэтому главная молитва, первая молитва, с которой необходимо начинать: « дай мне твои пути. Дай мне понять тот путь, по которому мне надо идти». Потому что, то, что не соответствует воле божьей, на самом деле, это не реальность, это иллюзии все наши, мы жаждем иллюзий. Очень часто мы настаиваем на каких-то желаниях, просим о чем-то, что нам кажется очень важным. Но, на самом деле, либо это – нехорошо, либо момент нужный для этого не настал, либо – это, вообще, не для нас. Тайна божья, тайна духовной жизни – это, как бы, узнать волю божию, исполнять волю божью, поступать, как сын божий. Хорошо и то, и другое. Каждому действию свое время. К примеру, если сказать о монахе, если монах молится только в церкви, но, при этом, не молится в одиночестве, келье, то, на самом деле, он не молится вообще. Он, просто, исполняет свое послушание, свои обязанности. Но, при этом, неизвестно, что у него в голове. Потому что, когда монах, когда каждый из нас находится в церкви, то, всегда есть кто-то рядом с нами, кто поет, кто говорит, кто молится, и, как бы, создается общее впечатление о всеобщей молитве. Но, когда вы находитесь один на один в своей келье, в комнате, то вы один на один с Богом. Вот, вы предстаете перед Богом., и, вот она ваша молитва, вот он , ваш разговор с Богом. И, это, как бы, момент истины, на самом деле.
Вопрос:
«Отец Гавриил, всегда ли вы чувствуете себя комфортно в одиночестве? И, как можно избежать уныния в одиночестве?»
- я избегаю уныния тем, что пишу книги на эту тему: «Как избежать уныния». Да, одна из книг отца Гавриила, как раз, называется «Акедия», как раз, учение об унынии Евагрия Понтийского. Очень интересно почитать. Да, вот, как раз, будет второе издание этой книги. Сретенский монастырь собирается ее переиздавать, потому что, предыдущий тираж уже распродан. Вот, как раз, книга об унынии. Вот, я избегаю уныния тем, что пишу книги об унынии. Побороть любую, как бы, каждую из восьми страстей, можно, как бы, когда внимательно изучив их. Начать изучать, что же это такое. Как можно с ними бороться. И, как можно их победить.
Вопрос:
«Когда мы молимся и просим Бога, то Бог нам отвечает. Как научиться слышать и следовать Богу на молитве? ведь, когда мы молимся, мы ответственны за каждое слово своей молитвы, и, должны так жить».
- Господь не открывает нам свою волю на кусочках бумаги, на записочках, к сожалению. Его ответы написаны, пишутся в нашей жизни. Человек, который живет внимательно, и старается познать волю божью, постепенно, как бы, научается распознавать ответы божьи, научается читать те ответы, которые, как бы, выгравированы, которые написаны, на протяжение всей нашей жизни ответы Бога.
Вопрос:
«существует много разных книг о молитвах, о прошении, о дожде, как молиться. Но, вы сказали, что нужно ничего не просить, нужно просто молиться Богу. И, у нас пишут: «Молись святому такому-то от зубов, и такому от …». как вы к этому относитесь? Может, просто, надо молиться?»
- в молитвослове есть молитвы на всякие случаи. Но, конечно же, все эти молитвы мы не используем одновременно, всякий раз. Мы не молимся круглосуточно о дожде. Но, есть молитвы, которыми необходимо молиться всегда, во всякий день. Прежде всего, это , конечно, молитва царю небесному, к пресвятому, которые, как бы, подходящие к любому моменту жизни. Утренние, вечерние молитвы. И, конечно же, ежедневно, читая утренние и вечерние молитвы христианин, постепенно, может и должен выучить их наизусть. потому что, это сокровище, которое всегда необходимо носить с собой, независимо от того, есть ли у тебя под руками книга или нет. Нужно молиться.
Вопрос:
«насколько православный человек может практиковать лекции Дивина? Не выйдет ли он за пределы православной верховной традиции? К какой стадии из тех трех, о чем вы говорили, вы бы отнесли эту практику – лекции Дивина?
- Лекции Дивина – это чтение священного писания, внимательно.
Или, она может быть разной на каждой стадии?».
- конечно же, молитвенное чтение священного писания – это православная традиция. В ней нет ничего не православного. И, христиане, на всех, как бы, уровнях своего духовного возрастания делали, делают, и должны делать, читать священное писание, молитвенное, чтение священного писания. Конечно же, некоторые священники призывают более внимательно относится к такому чтению священного писания. Потому что, как бы, вот, единоличная попытка толковать священное писание, допускает возможность уклонения, ну, если уж не в ересь, то в неправильно толкование прочитанного. Все еретики основываются на священном писании, на само-то деле. Для человека оцерковленного, который живет церковной жизнью, который регулярно приступает к таинствам церкви, который регулярно причащается и исповедуется, нет никакой опасности такого чтения священного писания, молитвенного чтения священного писания. Но, конечно, же, нужно сказать, что на разных этапах жизни, человек совершенно по-разному читает священное писание. Священное писание – неисчерпаемо, как бы, там нет никогда никакого предела. Вы можете читать священное писание всю вашу жизнь, и, в конечном итоге, каждый раз, когда вы его открываете, вы, как будто открываете его в первый раз.
Вопрос:
«Вы знаете несколько языков. На каком языке вы предпочитаете молиться и почему?».
- я не знаю много языков, так, несколько, скажем. Но, что касается чтения псалтыря, ну, вот, на разных языках я читаю псалтырь. В какой-то момент я понял, что я не доволен теми переводами, которые у меня тогда были. И, с тех пор, как я живу один, в затворничестве, я читаю по-гречески. Потому что греческий язык – это язык первых отцов. Э то язык, на котором был написан Новый Завет. И, конечно, же, перевод семидесяти толковников, он, как бы, является таким основным для нашей церкви. и, вообще, греческий язык является, как бы, таким, базовым, для православной традиции. Но, для личной молитвы я пользуюсь родным языком, немецким. Я молюсь на немецком языке, для личной молитве.
Вопрос:
«достаточно ли хорошо знать творения отцов, чтобы понять суть монашеской жизни? Кого из современных авторов отец Гавриил посоветует для чтения?».
- скажу честно, я практически не читаю современных духовных авторов. Я, вообщем-то, как-то, изучаю, читаю творения святых отцов, первых отцов. Но, из современных отцов, если его можно назвать современным, я посоветовал бы почитать Феофана Затворника. Потому что, это, как бы, совершенно уравновешенный человек в духовной жизни. Очень замечательный учитель молитвы и духовной жизни. и, он очень популярен и известен на Западе также.
Вопрос:
«Вы сказали, что Бог открывается только достойным. Христос общался с грешниками и открывался им. Они были достойны?».
- Евагрий, в своей книге о молитве, которую я постоянно цитирую сегодня, и примеры из которой я привожу, даже, если всякий раз называю, что это из творения Евагрия, как бы, вообщем-то, сегодня я говорю снова и снова об учении Евагрия. В своей знаменитой книге о молитве, он говорит о том, что: «молиться нужно не как фарисей, но как мытарь». И, фарисей, конечно, же, был человеком весьма достойным. Но, его гордость, его самодостаточность были в глазах божьих, как бы, неприятными. Но, смирение мытаря, который, как бы, не дерзал поднять глаза свои, который стучал себя в грудь, стучал себя в сердце, потому что это то самое место, как бы, из сердца человеческого исходят все помыслы, все страсти, плохие мысли, который, как бы повторял: «Буде милостивый, мя, грешного». И, это было, как бы, в очах божьих, достойным и приятным. Когда я говорил, что Бог открывается достойным, я сказал о том, что Бог открывается тем, кого он считает достойными. Не тех, кого мы считаем достойными, не тех, кто сам себя, тем более, считает достойными, но, тех, кого Бог считает достойным. А мнение божье очень часто не совпадает с мнением человеческим. И у Евагрия, как раз, очень часто говорится о том, что, это Бог, как бы, судит о достоинстве. Бог постоянно, как бы, судит. И, вот, что очень важно, как бы, быть судимым Богом, быть, как бы, в очах божьих, достойным. И, человек-то, как раз, каждый, как бы, когда смотрит на себя, как в зеркало, он, как бы говорит о том, что: «Я - не достоин». И, отдает себе отчет, и, понимает, как раз, то, что он не достоин. Сознает свое не достоинство.
Вопрос:
«может ли мирянин достичь второй ступени, о которой вы говорили? И, какие средства есть в его распоряжении?».
- конечно, же, каждый христианин может достичь любых ступеней духовной жизни, каждой ступени духовной жизни. Я уже рассказал вам историю из жизни кюре из Арса, который общался с крестьянином, сидевшим в храме, и, этот крестьянин видел Бога, и, Бог видел его. И, если мы внимательно читаем патерик, патерики древние, то, увидим, что там, очень часто говорится о мирянах, которые достигли самых высших ступеней духовной жизни. если мы вспомним историю из патерика, об Антонии великом, который однажды услышал голос о том, что: «Иди в Александрию, и, там, есть кто-то, кто достиг гораздо большего, чем ты, который более великий чем ты». И святой пошел в Александрию, и смотрел, смотрел вокруг, и никак не мог увидеть, о ком же был ему голос, кто же это такой-то, о котором ему говорили, кто же достиг большего, чем он. И, наконец, как бы, он сказал: «Скажи мне, пожалуйста, что ты делаешь, как бы, что же в твоей жизни такого, что, как бы мне не понятно, что мне». И, человек ему рассказал, что он, как бы, ничего особенного в своей жизни не делает, он исполняет свою обычную работу, но в сердце своем постоянно, вместе с ангелом, пел «Святый Боже». И, окружающие, естественно, этого не видели, потому что это было совершенно незаметно для тех людей, которые были вокруг. Так что, это доступно всем. Но, это совершенно, должно быть невидимо вокруг. Доступно всем, но невидимо никому.
Вопрос:
«в современном мире много болезней и бед. Их и раньше было много, но, сейчас, благодаря интернету, об этом обо всём всем известно. Каждый день мы получаем десятки просьб о молитве за болящих, о потерянных, несчастных и так далее. Знаем о страданиях христиан на ближнем востоке. Но, невозможно молиться обо всем этом беспрестанно. Как быть?».
- наверное, нужно поступать так, как поступал добрый самаритянин. А, если мы вспомним историю, то он позаботился о том, кто был избит разбойниками, и валялся у дороги. Священник прошел мимо, левит прошел мимо. И, самаритянин шел по дороге, он совсем, вовсе не искал того, кому можно было помочь. Он, совсем, как бы, не искал, о ком можно позаботиться. Но, он, как бы, споткнулся о него, он увидел его, и, он бросил все, и начал о нем заботиться. Нужно заботиться обо всех больных и несчастных, которых мы видим перед собой, которые встречаются на нашем пути.
Вопрос:
«Есть ли способ не выходить из памяти о Боге при занятии интеллектуальным трудом, например языками?».
- Церковь, молитвы – это, как бы, то, что называли святые отцы, как бы, войти в состояние молитвы. Это такое, как бы, состояние, состояние духа, состояние ума, при котором, как бы, молитва не нуждается в каком-то выражении, но она постоянно присутствует в твоем сердце, даже если ты интеллектуально, чем-то занят. И, всякий раз, когда заканчиваешь, какую-то интеллектуальную игру, поскольку речь шла здесь об изучение языка, то, после того, как ты закончил занятие языком, то, снова встряхнись, встань на землю, встань на свои ноги и начни молиться обычным образом. Говорят о том, что афонские старцы, афонские монахи, уже умудренные опытом, очень часто во сне молятся. Даже говорят, что если подойти к ним, когда находится в состоянии сна, то они во сне говорят шепотом, творят Иисусову молитву. И, как бы, когда просыпаясь, он продолжает молиться. И, таким образом, дух этого человека постоянно находится в постоянной молитве, как бы, независимо от тех занятий, которыми он занят. Независимо от внешних, каких-то обстоятельств, внешних каких-то занятий, состояние духа всегда находится на одном уровне молитвы. Конечно, для того, чтобы достичь такого состояния. А, это, исключительно, благодать божья, которая дает такое состояние. Необходимо прикладывать труд. Это достигается путем труда, постоянного принуждения себя, какого-то, к молитве, постоянного занятия молитвой, обычной молитвой. И, Господь даст за это благодать такого состояния духовного. Что такое молитва сердечная? Это, прежде всего, память о Боге. Постоянная память, без остановки, о Боге. Ничего не делать без взгляда на Бога, и, наоборот, делать все, с озиранием на Господа.
Вопрос:
«В литургии большую часть занимает благодарение, и в хористе. Значит ли это, что литургия, изначально, предназначена для людей, дошедших до второй ступени? Стоит ли побуждать себя к благодарению?».
- конечно, же, мы не можем себя заставлять и побуждать себя к благодарению. Но, молитва литургии, она включает в себя все. Есть молитвы - прошения, есть молитвы – просьбы, есть молитвы – благодарения. И, самый пик, в сердцевине литургии, в момент эпиклезы, это молитвы – призывания о святом духе, который бы сошел бы на дары. Так, что, в этом случае, как бы, именно, литургия включает в себя все молитвы. Не только благодарения. И, мы знаем о том, что многие святые отцы, и, наши современники – святые отцы, недавних времен, не могли служить божественную литургию в христический канон без слез.
Вопрос:
«нужны ли человеку-христианину его земные дела? Или, надо стремиться только к молитве и к обретению Бога, не заботясь о земном?».
- каждый должен поступать так, к чему его призывает Бог. Есть люди, которые, предположим, вступают на монашеский путь в очень юном возрасте. Я недавно встретился с послушником, которому шестнадцать лет. И, в то же время, среди моих знакомых монахов и монахинь, есть немало людей, у которых есть какой-то опыт семейной жизни, у которых есть дети, есть внуки. И, в какой-т, момент их жизни, они почувствовали призвание к жизни отшельнической, к жизни иноческой, и оставили все, и приняли монашество. Однажды, я видел на Афоне, среди монахов, два поколения одной семьи – отца и сына. И, спустя какое-то время, в одной из женских обителей, я встретил двух монахинь – мать и дочь. Каждый человек должен оставаться на том месте, на который Господь его поставил, до того момента, пока Бог его сам не призовет.
Вопрос:
«Нужно ли человеку искусство для самовыражения и самосовершенствования? Или, христианину, вообще, в искусстве ничего земное не нужно? Живопись, литература, архитектура, дизайн. Не есть ли это все только выражение самости человека?».
- ну, если говорить, прежде всего, об искусстве, то искусство, как бы, значило, и продолжает значить очень многое в жизни человека. И, прежде всего, как бы, церковь очень много, что подчерпывала в искусстве, и продолжает черпать, продолжает использовать искусство для своих целей. Даже это все очень хорошо видно в самой церкви, во время литургии, например. Архитектура, иконография, живопись, пение, музыка, все это, это как Евангелие, который может читаться на самых разных языках, но, всегда , одно и то же содержание. Если вы спрашиваете моего совета, конечно, же, я никогда не буду советовать христианину посвятить свою жизнь искусству ради самого искусства, только для того, чтобы самовыражаться в искусстве. Но, это. Как бы, не ко мне, я не способен на какие-то советы.
Вопрос:
«Отец Гавриил, хотел уточнить. Каждая, следующая ступень молитвы не исключает предыдущих, то есть молитва благодарения не исключает прошения. Как переход на следующую ступень влияет на предыдущие?».
- да, вы совершенно правильно поняли, как бы, я вижу это из вашего вопроса, что, как раз, говоря о возрастах в молитве, я не имел в виду этапы духовной жизни. Потому что для этапов характерны, как раз, переходя из одного этапа на другой этап, означает оставление одного этапа, предыдущий оставил, забыл и все начинаешь по-другому. И, первый возраст, а именно исполнение заповедей евангелиевских, это остается базой, остается основой, фундаментом для всей духовной жизни. Евагрий, как раз, для объяснения этого состояния, цитирует апостола Павла, который, как бы, будучи призван, восхищен на небо, и, достигнув, как раз, состояния видения Бога, продолжал даже в таком состоянии, подвергать свое тело глубокой аскезе. И, никогда не говорил, что: «Это мне больше не нужно». И, вот, это состояние третьего возраста, высшего возраста духовной жизни, о которой я говорил, это, как бы, вовсе не означает, что это какое-то постоянное состояние человека, в которое он однажды вошел, прибыл, и , в нем остается навсегда. Вот, завтра мне предстоит участвовать в конференции, посвященной наследию преподобного Исаака Сирина. И, преподобный Исаак Сирин, как раз, выражает эту мысль о таком посещении божественном человека, сравнивая это с тем, как голубь, как птица, которая посещает своих птенцов, опускаясь на них, для того, чтобы их обогреть, для того, чтобы, как бы, их укрыть. И, один из святых отцов говорит: «Когда с тобой такое случается, когда Бог тебя посещает – перестань читать псалтырь, забейся в угол, чтобы ничего не видеть, ничего не слышать, и, дай Богу исполнить то, что он задумал. Дай, уступи место действию Бога. Когда Господь отойдет, когда Господь уйдет, то тогда продолжай свою молитву».
Вопрос:
«Батюшка, молитва требует больших усилий. Как научиться чистосердечной молитве?».
- чистосердечная молитва, чистая молитва является, как бы, такой финал уже, в молитвенной практике. Это то, к чему нужно стремиться, и, что достигается путем борьбы со страстями, путем отказа от чего-то очень личностного. И, как сказал один из святых отцов, что: «Отдай кровь и прими дух». И, я знаю людей, которые так поступили.
Батюшка предпочитает закончить вопросы.