Цель жизни христианской. Серафим Саровский.

Но, они не так говорили, как бы следовало. Вот я, - убогий Серафим, растолкую вам теперь, в чем действительно эта цель состоит. Молитва, пост, бдение и всякие другие дела христианские, сколько ни хороши они сами по себе, однако, не в делании только их состоит цель нашей христианской жизни, хотя, они и служат необходимыми средствами для достижения ее. Истинная же цель нашей христианской жизни состоит в стяжании духа святого божьего. Заметьте, батюшка, что лишь только ради Христа делаемое доброе дело приносит нам плоды святого духа. Все же, не ради Христа делаемое, хотя и доброе, но, мзды в жизни будущего века нам не представляет, да, и в здешней жизни, благодати божией, тоже не дает. Вот почему Господь, Иисус Христос сказал: «Всяк иже не собирает со мною, той расточает». Доброе дело нельзя иначе назвать, как собиранием, хотя, оно и не ради Христа делается, однако же - добро. Писание говорит: «Во всяком языце, бояйся Бога, и делай правду, приятен ему есть». И как видим из последовательности священного повествования, этот «делай правду», до того приятен Богу, что Корнилию сотнику, боявшемуся Бога и делавшему правду, явился ангел Господень во время молитвы его и сказал: «Пошли в Иоппию к Симону Усмарю, тамо обрящеши Петра, и той ти речет глаголы живота вечнаго, в них спасешися ты и весь дом твой»”.

Итак, Господь все свои божественные средства употребляет, чтобы доставить такому человеку за свои добрые дела не лишиться награды в жизни пакибытия. Но, для этого, надо начать здесь правою верою в Господа нашего Иисуса Христа, Сына Божия, пришедшего в мир грешных, спасти. И, приобретением себе благодати духа святого, вводящего в сердца наши царствие божие, и прокладывающего нам дорогу к приобретению блаженства жизни будущего века. Но, тем и ограничивается эта приятность Богу дел добрых, не ради Христа делаемых. Создатель нам дает средства на их осуществление. За человеком же, остается осуществить их или нет. Вот, почему Господь сказал евреям: «Аще не бысте видели, греха не бысте имели. Ныне же глаголите - видим, и грех ваш пребывает на вас». Воспользуется человек, подобно Корнилию, приятностью Богу дела своего, не ради Христа сделанного. И, уверует в сына его, то, и такого ради, ... дело вменится ему, как ради Христа сделанное, только за веру в него. В противном же случае, человек не вправе жаловаться, что добро его не пошло в дело. Этого не бывает никогда, только при делании какого-либо доброго дела Христа ради. Ибо добро, ради него сделанное, не только в жизни будущего века венец правды ходатайствует, но, и, в здешней жизни, преисполняет человека благодати духа святого. И, при том, как сказано, «не в меру бо, дает Бог духа святаго, отец бо любит сына и все дает в руце его». Так-то, ваше боголюбие! Так, в стяжании этого-то духа божьего и состоит истинная цель нашей жизни христианской. А, молитва, бдение, пост, милостыня и другие ради Христа делаемые добродетели, - только средства к стяжанию духа божьего.

- «Как же стяжание?», - спросил я батюшку Серафима, - «я что-то не понимаю».

- «Стяжание - все равно, что приобретение ...», - отвечал мне он, -«... ведь, вы разумеете, что значит стяжание денег. Так, все равно, и стяжание духа божьего. Ведь вы, ваше боголюбие, понимаете, что такое в мирском смысле стяжание? Цель жизни мирской обыкновенных людей - есть стяжание денег. А, у дворян сверх того - получение почестей, отличий и других наград за государственные заслуги. Стяжание духа божия - есть тоже капитал, но только благодатный и вечный, и он, как денежный, чиновный и временный, приобретается почти одними и теми путями, очень сходственными друг с другом. Бог - слово, Господь наш – Богочеловек, Иисус Христос уподобляет жизнь нашу торжищу, и дело жизни нашей на земле именует куплею, и говорит всем: «Купуйте, дондеже прииду, искупующе время, яко дние лукави суть». То, есть, выгадывайте время для получения небесных благ через земные товары. Земные товары - это добродетели, делаемые Христа ради, доставляющие нам благодать все святого духа, без которого и спасения никому нет и быть не может. Ибо: «святым духом всякая душа живится и чистотою возвышается, светлеется тройческим единством, священнотайне». Сам, дух святой, вселяется в души наши. И, это, самое вселение в души наши его, вседержителя, и со пребывание с духом нашим его троического единства, и даруется нам лишь через всемерное с нашей стороны стяжание духа святого. Которое и предуготовляет в душе и плоти нашей престол божиему все творческому с духом нашим со пребыванию. По непреложному слову божиему: «вселюся в них, и похожду и буду им в Бога, и тии будут людие мои». Конечно, всякая добродетель, творимая ради Христа, дает благодать духа святого. Но, более всего, дает молитва, потому что она как бы всегда в руках наших, как орудие для стяжания благодати духа. Захотели бы вы, например, в церковь сходить, да либо церкви нет, либо служба отошла. Захотели бы нищему подать, да нищего нет, либо нечего дать. Захотели бы девство соблюсти, да, по сложению вашему, или по усилиям вражеских козней, которым вы, по немощи человеческой, противостоять не можете, сил нет - этого исполнить. Захотели бы и другую, какую добродетель ради Христа сделать, да тоже сил нет, или случая, сыскать не можно. А, до молитвы уже это никак не относится. На нее всякому и всегда есть возможность - и богатому, и бедному, и знатному, и простому, и сильному, и слабому, и здоровому, и больному, и праведному, и грешнику. Велика сила молитвы, и она более всего приносит духа божиего, и ее удобнее всего всякому исправлять. Молитвою мы с всеблагим и животворящим Богом и спасом нашим беседовать удостаиваемся, но и тут надобно молиться лишь до тех пор, пока Бог дух святой не сойдет на нас в известных ему мерах небесной своей благодати. И, когда благоволит он посетить нас, то надлежит уже перестать молиться. Чего же молиться тогда ему: «Прииди, и вселися в ны, и очисти ны от всякие скверны, и спаси, блаже, души наши. Когда, уже, пришел он к нам, воеже спасти нас, уповающих на него и призывающих имя его святое во истине. То, есть, с тем, чтобы смиренно и с любовью встретить его, утешителя, внутрь храмин душ наших, алчущих и жаждущих его пришествия».

- «Ну, а как же, батюшка, быть с другими добродетелями, творимыми ради Христа для стяжания благодати духа святого? Ведь, вы мне только о молитве говорить изволите».

- «Стяжевайте благодать духа святого и всеми другими, ради Христа, добродетелями, торгуйте теми из них, которые вам больший прибыток дают. Собирайте капитал благодатных избытков благости божией, кладите их в ломбард вечный божий. И, не по четыре или по шести на сто, но, по сто на один рубль духовный, но, даже, еще того, в бесчисленные разы больше. Примерно, даст вам более благодати божией молитва и бдение - бдите и молитесь. Много дает духа божьего пост – поститесь, более дает милостыня - милостыню творите. И, таким образом, о всякой добродетели, делаемой Христа ради, рассуждайте. Так, и извольте торговать духовно добродетелью. Раздавайте дары благодати духа святого требующим, по примеру свечи разожженной, которая и сама светит, горя земным огнем, и другие свечи, не угашая своего собственного огня, зажигает во осветление всех в других местах. И, если это так, в отношении земного огня, то, что мы скажем об огне благодати всесвятого духа божия?!».

- «Батюшка ...«, - сказал я, - «... вот, вы все изволите говорить о стяжании благодати духа святого, как о цели христианской жизни, но, как же и где я могу ее видеть? Добрые дела видны. А, разве дух святой может быть виден? Как же я буду знать, со мной он или нет?».

- «Мы, в настоящее время ... «, - так отвечал старец, - « ... по нашей, почти всеобщей холодности к святой вере в Господа нашего, Иисуса Христа, и, по невнимательности нашей к действию его божественного о нас, промысла и общения человека с Богом до того дошли, что можно сказать, почти вовсе удалились от истинной христианской жизни. Нам теперь кажутся странными слова священного писания, когда дух божий устами Моисея говорил: «И виде Адам Господа, ходящего в рай». Или же, когда читаем у апостола Павла: «Идохом в Ахаию и Дух Божий иде с нами». Неоднократно, и в других местах священного писания говорится о явлении Бога человекам. Вот, некоторые и говорят: «Эти места непонятны. Неужели, люди так очевидно могли видеть Бога?». А, непонятного тут ничего нет. Произошло это непонимание от того, что мы удалились от простора первоначального христианского ведения, и, под предлогом просвещения, зашли в такую тьму неведения, что нам уже кажется неудобопостижимо то, о чем древние до того ясно разумели, что им и в обыкновенных разговорах понятие о явлении Богу не казалось странным. Бога и благодать духа его святого люди не во сне видели и не в мечтании, и не в исступлении воображения расстроенного, а, истинно, во яви. Очень уж мы стали невнимательны к делу нашего спасения, отчего и выходит, что мы и многие другие слова священного писания приемлем не в том смысле, как бы следовало. А, все потому, что не ищем благодати божией, не допускаем ей по гордости ума нашего вселяться в души наши, и потому не имеем истинного просвещения от Господа, посылаемого в сердца людей, всем сердцем ждущих и жаждущих правды. Когда Господь наш. Иисус Христос изволил совершить все дело спасения, по воскресении своем, дунул на апостолов, возобновив дыхание жизни, утраченное Адамом, и даровал им эту самую Адамовскую благодать всесвятого духа божиего. В день пятидесятницы, торжественно ниспослал он им духа святого в дыхании бурне, в виде огненных языков, на каждого из них сошедших, и вошедших в них, и наполнивших их силой огнеобразной, божественной благодати, росоносно дышащей и радостворно действующей в душах, причащающейся ее силе и действиям. И, вот, эту-то, самую, огневдохновенную благодать духа святого, когда она подается нам всем верным Христовым, в таинстве святого крещения, запечатлевают в главнейших, указанных святою церковью местах нашей плоти как вековечной хранительницы этой благодати. Говорится: «Печать дара духа святого». А, на что, батюшка, ваше боголюбие, кладем мы, убогие, печати свои, как не на сосуды, хранящие какую-нибудь высокоценимую нами драгоценность.

Что же, может быть выше всего на свете и что драгоценнее даров духа святого, ниспосылаемых нам свыше, в таинстве крещения. Ибо, крещенская эта благодать столь велика, и столь необходима, столь живоносна для человека, что даже от человека еретика не отъемлется до самой его смерти. То, есть, до срока, обозначенного свыше, по промыслу божию, для пожизненной пробы человека на земле, на что, де, он будет годен, и что, де, он в этот Богом ему дарованный срок, при помощи свыше дарованной ему силы благодати, может совершить. И, если бы, мы не грешили никогда после крещения нашего, то, вовек пребыли бы святыми, непорочными и изъятыми от всякой скверны плоти и духа угодниками божьими. Но, вот, в том-то и беда, что мы, преуспевая в возрасте, не преуспеваем в благодати и в разуме Божием, как преуспевал в том Господь наш Иисус Христос, а напротив того, развращаясь мало-помалу, лишаемся благодати все святого духа божьего, и делаемся, в многоразличных мерах, грешными и многогрешными людьми. Но, когда, кто, будучи возбужден ищущей нашего спасения премудростью божией, решится, ради нее, на утренневание к Богу и бдение, ради обретения вечного своего спасения ... тогда тот, послушный гласу ее, должен прибегнуть к истинному во всех грехах своих покаянию, и к совершению противоположных содеянным грехам добродетелей, а, через добродетели, Христа ради, к приобретению духа святого, внутри нас действующего и внутри нас царство божие устраивающего. Благодать духа святого, даруемая при крещении во Имя Отца, и Сына, и Святого Духа, несмотря на грехопадения человеческие, несмотря на тьму вокруг души нашей, все-таки светится в сердце искони бывшим божественным светом бесценных заслуг Христовых. Этот-то свет Христов, при обращении грешника на путь покаяния, совершенно изглаживает и следы содеянных преступлений, одевая бывшего преступника снова одеждой нетления, сотканной из благодати духа святого, о стяжании которой, как о цели жизни христианской. Я и говорю, столько времени вашему боголюбию.

Если скажу вам, чтобы вы еще яснее поняли, что разуметь под благодатью божией, и как распознать ее, и в чем особливо проявляется ее действие в людях, ею просвещенных. Благодать духа святого - есть свет, просвещающий человека. Господь неоднократно проявлял для многих свидетелей действие благодати духа святого в тех людях, которых он освящал и просвещал великими наитиями его. Вспомните про Моисея после беседы с Богом на горе синайской. Люди не могли смотреть на него, так сиял он необыкновенным светом, окружавшим его. Он даже принужден был являться народу не иначе, как под покрывалом. Вспомните преображение Господа на горе Фаворе. «И быша ризы Его, блещущие яко снег, и ученицы его от страха падоша ниц». Когда же Моисей и Илия явились ему, то, чтобы скрыть сияние света божественной благодати, ослеплявшей глаза учеников, «облако», сказано, «осени их». И, таким-то образом, благодать все святого духа божия, является в неизреченном свете для всех, которым Бог являет действие ее».

- «Каким же образом ... «, - спросил я батюшку, отца Серафима, - « ... узнать мне, что я нахожусь в благодати духа святого?».

- «Это, ваше боголюбие, очень просто ... «, - отвечал он мне, - « ... поэтому-то, и Господь говорит: «Вся проста - суть обретающим разум» ... находясь в этом разуме. И, апостолы всегда видели, пребывает ли дух божий в них или нет, и, проникнувшие им и видя со пребывание с ними духа божьего, утвердительно говорили, что дело их свято и вполне угодно Богу. Этим и объясняется, почему они в посланиях своих писали: «Изволися Духу Святому и нам». И, только на этих основаниях и предлагали свои послания, как истину непреложную, на пользу всем верным. Так, святые апостолы ощутительно сознавали в себе присутствие духа божьего ... Так, вот, ваше боголюбие, видите ли вы, как это просто?».

Я отвечал:
- «Все-таки, я не понимаю, почему я могу быть твердо уверенным, что я в духе божием? Как мне самому распознать его истинное явление?».

Батюшка, отец Серафим отвечал:
- «Я уже, ваше боголюбие, сказал вам, что это - очень просто. И, подробно рассказал вам, как люди бывают в духе божием, и как должно разуметь его явление в нас . . . . . . Что же вам, батюшка, еще надобно?».

- «Надобно ...», - сказал я, - «... чтобы я понял это хорошенько!...».

Тогда отец Серафим взял меня весьма крепко за плечи, и сказал мне:
- «Мы оба, теперь, батюшка, в духе божием с тобою! . . . . . . Что же ты не смотришь на меня?».

Я отвечал:
- «Я не могу, батюшка, смотреть, потому что из глаз ваших молнии сыплются. Лицо ваше сделалось светлее солнца, и у меня глаза ломит от боли! ...».

Отец Серафим сказал:
- «Не устрашайтесь, ваше боголюбие. И, вы, теперь, сами, так же, светлы стали, как и я сам. Вы, сами, теперь, - в полноте духа божьего, иначе вам нельзя было бы и меня таким видеть».

И, преклонив ко мне свою голову, он тихонько на ухо сказал мне:
- «Благодарите же Господа Бога за неизреченную к вам милость его. Вы видели, что я не перекрестился даже, а, только в сердце моем мысленно помолился Господу Богу, и внутри себя сказал: «Господи, удостой его ясно и телесными глазами видеть то сошествие духа твоего, которым ты удостаиваешь рабов своих, когда благоволишь являться в свете великолепной славы твоей». И, вот, батюшка, Господь и исполнил мгновенно смиренную просьбу убогого Серафима... Как же не благодарить его неизреченный дар нам обоим! Этак, батюшка, не всегда и великим пустынникам являет Господь Бог милость свою. Это - благодать божия благоволила утешить сокрушенное сердце ваше, как мать чадолюбивая по предстательству самой Матери Божьей ... Что же, батюшка, не смотрите мне в глаза? Смотрите просто, и не убойтесь - Господь с нами!».

Я взглянул после этих слов в лицо его, и напал на меня еще больший благоговейный ужас. Представьте себе, в средине солнца, в самой блистательной яркости его полуденных лучей, лицо человека, с вами разговаривающего. Вы видите движение уст его, меняющееся выражение его глаз, слышите его голос, чувствуете, что кто-то вас руками держит за плечи. Но, не только рук этих не видите, не видите ни самих себя, ни фигуры его, а только один свет ослепительный, простирающийся далеко, на несколько сажен кругом, и дарующий ярким блеском своим снежную пелену, покрывающую поляну, и снежную крупу, осыпающую сверху и меня, и великого старца. Возможно ли, представить себе, то положение, в котором я находился тогда!

- «Что же чувствуете вы теперь?», - спросил отец Серафим.

- «Необыкновенно хорошо!», - сказал я.

- «Да, как же хорошо? Что именно?», - спросил меня отец Серафим.

Я отвечал:
- «Чувствую я такую тишину и мир в душе моей, что никакими словами выразить не могу!».

- «Это, ваше боголюбие ...», - сказал батюшка, отец Серафим, - «... тот мир, про который Господь сказал ученикам своим: “Мир мой даю вам, не яко же мир дает, аз даю вам. Аще бы от мира бысте были, мир убо свое любил бы, но, аз, избрах вас от мира сего, ради, ненавидит вас мир. Но, дерзайте, яко аз победах, мир». Вот, этим-то людям, ненавидимым от мира сего, избранным же от Господа, и дает Господь тот мир, который вы в себе теперь чувствуете. «Мир», по слову апостольскому, «всякий ум, преимущий».

- «Что же еще чувствуете вы?», - спросил меня отец Серафим.

- «Необыкновенную сладость!», - отвечал я.

И, он продолжал:
- «Это - та сладость, про которую говорится в священном писании: «От тука, дому твоего упиются, и потоком сладости твоея напоиши я». Вот, эта-то, теперь, сладость преисполняет и разливается по всем жилам нашим неизреченным услаждением. От этой-то, сладости наши сердца, как будто, тают, и, мы оба, исполнены такого блаженства, какое никаким языком выражено быть не может... Что же еще вы чувствуете?».

- «Необыкновенную радость во всем моем сердце!».

И, батюшка, отец Серафим продолжал:
- «Когда дух божий снисходит к человеку, и осеняет его полнотою своего наития, тогда душа человеческая преисполняется неизреченною радостью. Ибо, дух божий радостно творит все, к чему бы он ни прикоснулся. Это – та, самая, радость, про которую Господь говорит в Евангелии своем: «Жена, егда рождает, скорбь имать, яко прийде год ея; егда же родит отроча, к тому не помнит скорби за радость, яко родился человек в мире. В мире скорбни будете, но, егда узрю вы, возрадуется сердце ваше, и радости вашея никто же возьмет от вас». Но, как бы ни была утешительна радость эта, которую вы теперь чувствуете в сердце своем... все-таки, она – ничтожна, в сравнении с тою, про которую сам Господь, устами своего апостола, сказал, что: «радости той «ни око не виде, ни ухо не слыша, ни на сердце человеку не взыдоша благая, яже уготова Бог любящим его». Предзадатки этой радости даются нам теперь. И, если от них так сладко, хорошо и весело в душах наших, то, что сказать о той радости, которая уготована на небесах плачущим, здесь, на земле?! Вот, и вы, батюшка, довольно поплакали в жизни вашей, и, смотрите-ка, какою радостью утешает вас Господь еще в здешней жизни».

- «Что же вы еще чувствуете, ваше боголюбие?», - спрашивает батюшка, отец Серафим.

Я отвечал:
- «Теплоту необыкновенную!».

- «Как, батюшка, теплоту? Да, ведь, мы в лесу сидим. Теперь - зима на дворе, и под ногами снег, и на нас более вершка снегу, и сверху крупа падает ... Какая же может быть тут теплота?!».

Я отвечал:
- «А, такая, какая бывает в бане, когда поддадут на каменку и когда из нее столбом пар валит ...».

- «И запах ...«, - спросил он меня, - «... такой же, как из бани?».

- «Нет ...«, - отвечал я, - «... на земле нет ничего подобного этому благоуханию. Когда, еще при жизни, матушки моей, я любил танцевать и ездил на балы и танцевальные вечера, то, матушка моя опрыснет меня, бывало, духами, которые покупала в лучших модных магазинах Казани, но ,и те духи не издают такого благоухания...».

И, батюшка отец Серафим, приятно улыбнувшись, сказал:
- «И, сам я, батюшка, знаю это точно так же, как и вы, да нарочно спрашиваю у вас - так ли вы это чувствуете? Сущая правда, ваше боголюбие! Никакая приятность земного благоухания не может быть сравнена с тем благоуханием, которое мы теперь ощущаем. Потому, что, нас теперь окружает благоухание святого духа божия. Что же земное может быть подобно ему? Заметьте же, ваше боголюбие, ведь, вы сказали мне, что кругом нас тепло, как в бане, а посмотрите-ка, ведь ни на вас, ни на мне снег не тает и над нами так же. Стало быть, теплота эта не в воздухе, а, в нас самих. Она-то и есть, та, самая, теплота, про которую дух святой словами молитвы заставляет нас вопиять ко Господу: «Теплотою духа твоего святого, согрей мя!». Его-то, согреваемые пустынники и пустынницы, не боялись, зимнего мороза, будучи одеваемы, как в теплые шубы, в благодатную одежду, от святого духа истканную. Так, ведь, и должно быть, на самом деле. Потому, что, благодать божия должна обитать внутри нас, в сердце нашем, ибо Господь сказал: «Царство Божие внутри вас есть». Под Царствием же Божьим, Господь разумел благодать духа святого. Вот, это, - «Царствие Божие» внутри вас теперь и находится. А, благодать духа святого - и во вне сияет, и согревает нас, и , преисполняя многоразличным благоуханием окружающий нас воздух, услаждает наши чувства при небесным услаждением, наполняя наши сердца радостью неизглаголанною. Наше теперешнее положение - есть то, самое, про которое апостол говорит: «Царство Божие - несть пища и питие. Но, правда и мир - о дусе святее». Вера наша состоит не в убедительных человеческой мудрости словесностях, но, в явлениях духа и силы. Вот, в этом-то состоянии, мы, теперь, с вами, и находимся. Про это состояние именно и сказал Господь: «Суть, не цыи от зде стоящих, иже не имуть вкусити смерти, дондеже видят Царствие Божие, пришедшее в силе» ... Вот, батюшка, ваше боголюбие, какой неизреченной радости сподобил нас теперь Господь Бог! Вот, что значит - «быть в полноте духа святого», про которую святой Макарий Египетский пишет: «Я сам был в полноте духа святаго». Этою-то, полнотой духа святого, и, нас, с тобою, убогих, преисполнил теперь Господь ... Ну, уж, теперь, нечего более, кажется, спрашивать, ваше боголюбие, каким образом бывают люди в благодати духа святого! ... Будете ли вы помнить теперешнее явление неизреченной милости божией, посетившей нас?».

- «Не знаю, батюшка ...», - сказал я, - «... удостоит ли меня Господь - навсегда помнить так живо и явственно, как теперь я чувствую эту милость божию?».

- «А я мню ...«, - отвечал мне отец Серафим, - «...что Господь поможет вам навсегда удержать это в памяти вашей. Ибо, иначе благость его не приклонилась бы так мгновенно к смиренному молению моему, и не предварила бы, и, так скоро, послушать убогого Серафима, тем более, что, и не для вас одних дано вам разуметь это. А, через вас, - для целого мира, чтобы вы сами утверждались в деле божьем, и другим могли бы быть полезными. Что же касается до того, батюшка, что я - монах, а вы - мирской человек, то, об этом думать нечего. У Бога взыскивается правая вера в него и сына его единородного. За это – подается, обильно, свыше, благодать духа святого. Господь ищет сердце, преисполненное любовью к Богу и ближнему, - вот престол, на котором он любит восседать, и на котором он является, в полноте своей при небесной славы. «Сыне, даждь ми сердце твое ... «, - говорит он, - « ... а, все прочее я сам приложу тебе». Ибо, в сердце человеческом - Царствие Божие. «Близ Господь всем призывающим его во истине, и несть у него зрения на лица, Отец, бо, любит сына и вся даст в руце его». Лишь бы, только, мы сами любили его, Отца Нашего Небесного, истинно по-сыновьему. Господь равно слушает и монаха, и мирянина, простого христианина, лишь бы, оба были православные, и, оба любили Бога из глубины душ своих, и, оба имели бы в него веру. Хотя бы, «яко зерно горушно», и, оба двинут горы. «Един - движет тысячи, два же - тьмы».

Сам Господь говорит: «Вся возможно верующему». А, батюшка, святый апостол Павел все гласно восклицает: «Вся могу о укрепляющем мя Христе». Недавнее ли, еще этого, Господь наш, Иисус Христос говорит о верующих в него: «Веруяй во мя, дела, яже аз творю, и той сотворит, и больше сих сотворит, яко аз иду ко отцу моему и умоляю его о вас, да радость ваша исполнена будет. Доселе не просисте ничесоже во имя мое, ныне же просисте и примете» ... Так-то, ваше боголюбие, все, о чем бы вы ни попросили у Господа Бога, все восприимите, лишь бы, только, то было во славу Божию, или на пользу ближнего. Потому, что, и пользу ближнего, он же, к славе своей относит. Почему и говорит: «Вся, я же единому от меньших сих сотвористе, мне сотвористе». Так, не имейте никакого сомнения, что Господь Бог не исполнил ваших приношений, лишь бы, только они шли к славе Божией, шли к пользам и назиданию ближних относились. Но, если бы, даже, и для собственной вашей нужды, или в пользу, или выгоды вам что-либо было нужно ... и, это, даже, все, столь скоро, и благопослушливо Господь Бог изволит послать вам, только бы в том, крайняя нужда и необходимость настояла, ибо любит Господь любящих его. Благ Господь всяческим, волю же боящихся его сотворит и молитву услышит.